Исследование затопленных штолен Мраморного карьера началось в 2001 году силами Санкт-Петербургских спелео-дайверов самоучек Андрея Маркаряна, Александра Бернадского и Юрия Сорокина,которые прокладывали первые ходовики при нулевой видимости. Немногочисленные дайверы, приезжавшие на карьер удивлялись красоте этих мест и сложности погружений. Жили в палатках,спускались к воде по железной лестнице 1953 года постройки. Но шли годы, и ситуация стала меняться к лучшему. У Мраморного карьера появился частный владелец, построивший причали спуск к воде, купил лодки, на которых можно было доставить дайвера до места погружения. Рядом с карьером построили лютеранскую кирху, в которой дайверы могли остановиться.В 2006 году Юрий Сорокин нашел проход в так называемый «Провал», который представляет из себя гигантский зал с восемью мраморными колоннами и воздушной пазухой с частичнообвалившимся потолком. Проход длиной 180 метров на 12-метровой глубине стал очень популярен, а слух о появлении несложного и очень красивого маршрута с хорошей прозрачностью,быстро облетел дайверский мир.
Следующий этап развития дайвинга на Мраморном карьере связан с именем Михаила Иванова, молодого ДИР-дайвера из Финляндии. Живя недалеко от карьера, он каждые выходные приезжалнырять и планомерно исследовал верхние штольни. Результатом его работы стала схема разведанных выработок и более километра стационарных ходовиков. Именно М.Иванов открыл новуюстраницу карьера, случайно найдя в 2007 году вход в нижние уровни штолен. В сентябре 2007 года, Максим Кузнецов провел на Мраморном курсы «бейсик-кейв», и в Санкт-Петербургепоявилась первая сертифицированная кейв-команда, которая стала регулярно приезжать на карьер и продолжать исследования.Мне удалось узнать о входе на нижние уровни штолен в ноябре 2007 года, когда мы нырнули с Мишей Ивановым на 70 метров на воздухе и достигли дна. И хотя Миша тогда снялпроложенный ходовик, место и ориентиры входа я запомнил и решил вернуться сюда еще раз, чтобы спокойно, на тримиксе, проложить свой ходовик, закартографировать штольни и сделатьдоступной эту систему для тех, кто готов и способен в нее нырять.
Результатом двухмесячной подготовки стала первая тримиксная экспедиция на Мраморный карьер, которая состоялась со 2 января по 8 января 2008 года. В ней приняли участие техническиедайверы из Санкт-Петербурга, Москвы, Волгограда и Иркутска. Более 20 человек ныряли в этом интересном месте шесть дней. Целью экспедиции было исследование нижних уровней штолен.Вход в эту систему расположен на дне карьера (27 метров), ориентиром является перевернутая вагонетка. В ноябре 2007 года была определена максимальная глубина (70 метров) и диапазонглубин, в которых придется работать в надголовной среде (27–70 метров), поэтому были привезены баллоны с газами и мешалка. В глубокие штольни ныряли каждый день с 4 по 7 января вследующем составе: Алексей Важинский, Сергей Горпинюк, Витя Лягушкин и Андрей Маркарян. Остальные ныряли в верхний уровень штолен с целью раскопать завал в конце хода им. Маркарянаи помогали основной команде. Кстати, есть предположение, что за завалом существует продолжение хода или находится большая выработка. Уже сейчас в раскопанную щель видны стены илежащие на полу предметы.
Команда суппортов легко сформировалась из питерской кейв-команды и технических дайверов, с которыми я ныряю на Ладоге. Сложнее было с тримиксной командой. 70 метров, надголовка,нулевая видимость, длительные донные экспозиции, декомпрессия при температуре воды +1 градус, низкая температура воздуха, лед, удаленность места погружения, отсутствие дайв-центра– все эти условия диктовали жесточайший отбор. К сожалению, большинство российских технических и даже кейв-дайверов никогда не сталкивались с такими сложными условиями погружений.Желающих поехать было очень много, и пришлось не очень тактично отсеивать всех, в чьих возможностях было хоть малейшее сомнение. Из-за маленьких размеров прохода в нижние уровништолен (1,2 х 2 м) я решил огран
ичиться командой из четырех дайверов. Больше одного погружения в день совершить было невозможно, а запускать большее количество дайверов в пещеру стаким узким входом, который к тому же сторожат бесы, было бы неразумно.
Первые дайверы, едва отметив Новый год, приехали 2 января во второй половине дня. Лед был еще тонкий (в провале вообще отсутствовал) и никто не решился выйти в чашу карьера, нобесы подгоняли усиливающийся мороз (_10 оС), который вселял надежду, что на следующий день будет можно дойти до штолен и пропилить майну. 3 января лед стал крепче и уже выдерживалвес человека. Бурение показало толщину 15 сантиметров. Но в арках штолен лед был очень тонкий и трещал при попытке подойти к стене. Продолжало холодать – днем — 10 оС, ночью — 15 оС.
Целью первого дня погружений был поиск входа в нижние уровни штолен. Известен был ориентир (вагонетка) и приблизительный квадрат поисков. Первым 4 января нырнул Алексей Важинский.В пропиленную майну бросили толстый спусковой конец с грузом, Алексей закрепил за него катушку и начал поиски. Белая, совершенно непрозрачная муть начиналась с 15 метров изаканчивалась на 25 метрах. На дне карьера лежит черный органический осадок, который очень легко поднимается при любом движении, и видимость падает с 1–1,5 метров до 30–40 сантиметров.На сороковой минуте Алексей нашел вагонетку, подтянул спусковой конец и закрепил его за ось вагонетки. Путь от майны до входа в штольни был проложен.
Второй группой пошли Андрей Маркарян и Андрей Михайлов. Они должны были дотянуть ходовой конец до начала уровня 36 метров и закрепить его за большой камень, лежащий в щели, ведущейв штольни. Оба Андрея дошли до вагонетки, где разделились. Михайлов нащупал ось вагонетки (видимость из-за манипуляций с ходовиком упала почти до нуля), вернулся в майну и отметилсяфразой «такой дайвинг нам не нужен», а Маркарян зацепил катушку и стал прокладывать ходовик в щели. Через две трети пути у него регулятор встал на фри-флоу, и он вынужден был прерватьпогружение. Я нырнул следующим, прошел по маркаряновскому ходовику, дотянул его катушку до камня и закрепил за него ходовик. Видимость в штольнях была отличная, 2–3 метра.Кажется, бесы еще спали после новогодних праздников.
Вечером забивались и готовились газы на самодельной мешалке, привезенной Алексеем Важинским. Поскольку трясти спарки было нечем и некому, вечером мешали, а утром проверяли, чтополучилось, и строили дайв-план, исходя из полученных результатов, каждый раз удивлявших.
На следующий день продолжало холодать. Но газы были смешаны, все готово для погружения и надо было нырять и исследовать систему. Сборы были очень долгими, около двух часов,поэтому оборудование промерзало основательно, хотя глобальных отказов не случилось. Сергей Горпинюк договорился с «шерпами», которые донесли спарки и стейджи от автостоянкидо майны. В предыдущие дни таскали сами, около 600 метров плюс лестница. Нырнули, потешили бесов. Их стараниями видимость в штольнях упала до метра-полутора. У Алексея Важинскогоотказало все, что могло отказать. Что не могло отказать, к слову, тоже отказало. По его собственному выражению, работала только катушка. Всплывал он, поддуваясь сухим костюмом,ребризер в ручном режиме, декомпрессию считал в голове. Я отличился тем, что пока пристегивал у вагонетки стейджи (видимость ноль), потерял ходовой конец, ведущий в майну. Затонашел катушку Маркаряна, потерянную им накануне, стрелку Алексея и чей-то карабин. Во время подъема случайно наткнулся на ходовой конец и дальше всплывал в штатном режиме.Температура внутри штолен была значительно выше (4–5 оС), чем на декомпрессии (1–2 оС).
Предыд
ущий день можно было считать хорошей разведкой. Появилось общее представление о системе нижних штолен. Она состоит из четырех уровней (36, 45, 56 и 63 метра) и небольшогозала на 70 метрах, соединеных вертикальной шахтой. Бесы расшалились и преподнесли очередной сюрприз – видимость падала. Уровень 36 метров залила белая муть. У Сергея во времядайва замерз VR-3. У Алексея опять отказало почти все. Мои проблемы начались на декомпрессии. Замерзали стейджевые регуляторы, пришлось дышать по очереди, то 40-м то 80-м найтроксом.Открываешь баллон, делаешь вдох – нормально, второй вдох – легче, третий вдох – еще легче, четвертый вдох – срыв на фри-флоу, пятый вдох – закрываешь баллон, открываешь второй стейджи все по кругу. Отстегнулся шланг поддува сухого костюма, пока понял, почему костюм не поддувается, залил внутрь воды через клапан. В общем, та еще была декомпрессия. Мокрый, водноградусной воде, я целый час крутил вентиля. Бесы плавали вокруг, хихикали, но помогать не хотели.
В крайний день погружений Алексей нырял с Сергеем. Видимость пропала оканчательно. На выходе у них была задача снять толстый сигнальный конец, ведущий от вагонетки к майне, изаменить его на ходовик до стены. Сергей привязался катушкой к вагонетке и, чтобы отцепить натянутую веревку, положил на нее катушку. Пока он отцеплял веревку, бесы толкнуликатушку, и она провалилась глубже, откуда ее не удалось достать руками. Однако, катушка легко крутилась и отдавала ходовик. Отстояв короткие глубокие остановки, он поднялся сходовиком в руке по веревке на 9 метров, перемотал 120 метров ходовика на кислородный стейдж, подвешенный в майне, и поднял упавшую катушку. Затем он смотал 120 метров ходовикаобратно со стейджа на катушку. Во время остановок на 6 и 3 метрах Сергей и Алексей долго не могли найти место привязки ходовика к стене, видно, бесы их здорово покружили.Все. Финита ля комедия.
Прочитав эту историю, пытливый читатель и активный участник дайв-форумов, насупит брови и спросит: «Что, а-а-абделались, сукины дети? Славы вам захотелось?» Нет, ответим мы дружно.Не обделались! Учитывая сложные условия погружений, многочисленные отказы были нормальным и прогнозируемым явлением. Мы к ним были готовы. И физически и морально. Именно поэтому всложных экспедициях очень важен отбор участников. И дело даже не в исповедуемой дайв-концепции. Более разношерстной команды представить сложно – ребризерщик-самодельщик,представитель классического техно-подхода, спелео-дайвер самоучка и создатель собственного псевдо-ДИРа. Главное, это самодостаточность, стрессоустойчивость, способность работать вкоманде, но полагаться только на себя и знать пределы своих возможностей.
Вся экспедиция была уникальным проектом – первой полноценной тримиксной кейв-экспедицией в России, в ходе которой была совершена серия погружений. И хотя запланированногокартографирования не получилось из-за просчетов в организации и падения видимости в штольнях, опыт реализации такого проекта был бесценен. И я надеюсь, что следующая поездкаполучится более результативной. Оказалось, что объемы выработки в нижних уровнях штолен значительнее, чем казалось после первого дайва в ноябре 2007 года. Наверное, потребуютсяаппараты закрытого цикла для большего донного времени и уменьшения времени декомпрессии. Наверное, стоит проводить экспедицию летом, чтобы температура воды на самых долгихостановках была повыше, чем один градус.
Глядишь, через несколько лет постоянных поездок, сбудется моя мечта, и у дайверов России появится собственный кейв-полигон, расположенный в центральной части страны, с нормальнымподъездом, сервисом и самыми разными маршрутами. От простейших проходов в «Провал», до тримиксных прохождений в нулевой видимости. Место, где можно будет обучаться или простоприехать понырять. А кейв-дайвинг станет в нашей стране более популярным и безопасным. А пока, Мраморный карьер ждет новых исследователей.
Выражаю огромную благодарность суппортам Андрею Герасименко, Наталье Стариной, Андрею Михайлову, Александру Анощенко, Максиму Покомеде, Евгению Гасишвили, Юрию Архипенко,Евгению Степанову и Борису Сергееву! Без вас мы бы не справились! Отдельная благодарность предназначена компании N-Diver и лично Денису Давыдову.
