Этим путем в течение XVI века все побережье Кольского полуострова, все важнейшие реки с рыболовными (семужьими) угодьями, промысловым лесным зверем были захвачены местными и дальними монастырями. Мало того, монастырские люди (Трифонов-Печенгского и Соловецкого монастырей) проникают далеко на запад в современную Норвегию рыбу ловити и жемчюг копати, взимают там дань с саамского населения, ходят на Грумант (Шпицберген) и т. п.

О размерах торговых операций северных монастырей можно судить по каравану Соловецкого монастыря, который в 1603 году шел из Холмогор в Москву: он состоял из б насадов и 2 дощаников; в Холмогорах его обслуживали 314 ярыжек, а на Сухонских порогах около 700 человек. Одной соли со своих варниц Соловецкий монастырь отправлял в это время ежегодно около 100 тысяч пудов.

Если между монастырями или между монастырями и Патриаршим двором взаимоотношения принимали характер вооруженных столкновений, то между монастырями и местным населением борьба носила не менее острый характер. Эксплуатация ни в малой мере не смягчалась тем, что в роли накопителей капитала выступали попечители душ человеческих. Хозяйственному оживлению Кольского полуострова в XVI веке содействовал не только большой внутренний спрос Московского государства на продукцию его морей, рек и лесов. Здесь, как и в устье Двины, завязывается узел внешнеторговых операций.

В 1553 году английский капитан Ченслер в поисках северного прохода в Китай и Индию случайно из-за шторма попал в